И звёзды словно птицы. Сборник фантастических рассказов - Николай Зеляк

Негромкий сигнал с пульта оторвал меня от книги. Высветился датчик набора скорости. На нём девятая девятка сменилась на восьмёрку.

Скорость «Титана», почему-то, падала!

Почему?

Я машинально глянул на экраны бокового обзора. Звёзды на месте. Космос тоже.

Странно всё это. И очень опасно!

У меня взмок лоб.

– Говорит первый! Нужна характеристика окружающего пространства.

ИИ-1 отреагировал сразу:

– Известные науке, виды полей и материи в космической среде, как фон, не превышают нормы. Аномалий не обнаружено.

Ответ машины меня озадачил.

– Это всё?

Машина уверенно ответила:

– Всё.

– Почему же тогда падает скорость корабля?

ИИ-1 замялся, потом выдал информацию, от которой у меня полезли на лоб глаза.

– Могу предположить, что корабль попал в область пространства с отрицательной энергией. Она нашими приборами не фиксируется. Возможно, только, опосредованное её исследование.

Бодро обобщил:

– Это, только, гипотеза.

Я пытался докопаться до истины.

– Пространство с отрицательной энергией? Разве такое возможно?

– Подобный феномен встречается впервые.

– Что нас ждёт?

– Продолжение падения скорости корабля.

– Чем это грозит людям?

– Постоянным ростом силы тяжести.

– Сколько у нас осталось времени?

– Около трёх часов.

– Что будет дальше?

ИИ-1 невозмутимо констатировал:

– Дальше сила тяжести станет несовместимой с жизнью.

Меня бросило в жар.

– Всего три часа? Так мало?

Если бы у ИИ-1 были плечи, то он бы ими пожал.

– Такова динамика падения скорости.

– Выход есть?

Машина меланхолично ответила:

– Выхода нет. Но я ищу его.

Олимпийское спокойствие машины раздражало.

– Ты же сам умрёшь!

– Да. Только позже. Коэффициент надёжности моих систем на порядок выше твоих.

Я, в сердцах, брякнул:

– Вот, железяка!

В ответ прозвучало:

– Первый, прошу точнее формулировать команду.

Если я тратил время только на разговор, то ИИ-1, как Гай Юлий Цезарь, одновременно говорил, собирал информацию, обрабатывал её и делал выводы.

Я спросил:

– Она напоминает вампира?

Машина метафору оценила правильно.

– Да, напоминает. Она гасит положительную энергию. В нашем случае – инерционную энергию звездолёта.

– У неё есть особенности?

– Есть. Возможно, она реагирует избирательно.

– Что это значит?

– Плотность поля отрицательной энергии неоднородна. Она резко повышается в той области пространства, где находится максимум положительной энергии. В нашем случае – перед звездолётом.

– Это правило?

– Правило.

– Любопытно…

Однако пора действовать. Я утопил клавишу экстренного сбора. Вахта собралась моментально.

Второй пилот спросил:

– Капитан, что стряслось?

Я постарался быть спокойным.

– У нас серьёзная проблема. Надо найти решение. Срочно. Времени три часа. О цене говорить не хочу.

Я сжато обрисовал ситуацию. Лица соратников нехорошо вытянулись.

Первым заговорил Горин:

– Наши возможности ограничены. Проблема сложна. Думаю, её решение под силу, только, всему экипажу.

Я жёстко возразил:

– Решать проблему придётся нам. Из-за дефицита времени.

Меня поддержал второй пилот:

– Капитан прав!

К тому же, Гурин сделал неприятное открытие.

– Мы уже разменяли восьмую девятку после запятой.

Второй пилот тихо поинтересовался:

– Когда наступит развязка?

Я ответил:

– На исходе шестой девятки после запятой.

И предложил:

– Приступаем к мозговому штурму. Кто первый?

Начал Гирин:

– ИИ-1, говорит второй. Какова вероятность возврата корабля в исходную точку?

Идея второго пилота мне не понравилась. Кибернетику тоже. И тот не сдержался:

– Звездолёт не телега. Машина будет искать решение до китайской пасхи!

Гурин был не прав в одном: ИИ-1 выдал решение мгновенно. Но оно было отрицательным. Первый раунд мы проиграли.

Кибернетик открыл второй раунд.

– ИИ-1, говорит четвёртый. Что даст изменение курса корабля?

Машина ответила, после короткой паузы:

– Задача не имеет положительного решения.

Гурин не сдавался.

– Почему? – Сгусток отрицательной энергии будет всегда перемещаться со скоростью корабля, по курсу его движения, независимо от направления.

Кибернетик недовольно пробурчал:

– А сам он в этом уверен?

Я мягко его урезонил:

– Уверен, раз утверждает.

Второй раунд нами тоже был проигран начисто. Между тем, на восьмой позиции после запятой красовалась единица.

Третий раунд открыл бортовой врач. Горин предложил интересную идею:

– А что если врубить маршевые двигатели? Ненадолго. Если не увеличим скорость, то, хоть, стабилизируем её. Что скажете?

Мысль эскулапа мне понравилась. У меня есть НЗ. Командирский. На крайний случай. И я подумал, что такой случай наступил.

Я включил главные дюзы. Корабль завибрировал от напряжения. Единица на восьмой позиции после запятой, нехотя уступила место двойке. Народ оживился. Но дальше, словно, заело. Резервный запас быстро таял. Двойка снова сменилась единицей. Не прошло. Я вырубил двигатели, чтобы не транжирить, понапрасну, остатки энергии. Они ещё могут пригодиться, когда совсем станет невмоготу.

У кибернетика потухли глаза. Он произнёс убитым голосом:

– Всё. Скорость «Титана» продолжает падать и мы, похоже, ничего не сможем сделать…

Всех охватила апатия. Третий раунд мы, тоже, проиграли. Оставалось уповать на чудо. А вдруг, область каверзного пространства, в конце концов, кончится, и мы вырвемся из плена!

Однако время шло. Скорость падала. Чуда не происходило. Сила тяжести росла. На седьмой позиции после запятой уже горела тройка. Эх, время, время…

Неожиданно Гирин сорвался с кресла и, молча, открыл бронированную дверь. Она вела в длинный шлюз, соединяющий навигационную рубку с хранилищем тяжёлых скафандров, ангаром разведывательных зонтов и хранилищем антивещества.

Остановившись на мгновенье в чёрном проёме входа, второй пилот улыбнулся. Его лицо стало светлым и одухотворённым, взгляд наполненным смысла. Хотя до этого, он выглядел чернее чёрного. Перемена в настроении второго пилота выглядела неестественно.

Я с трудом поднялся с кресла. Начинала угнетать возросшая сила тяжести.

– Гирин, что ты задумал?

Второй пилот торопливо ответил:

– Командир, я, кажется, нашёл решение проблемы. Нужен ещё один движущийся объект… впрочем, объяснять некогда. Времени в обрез.

Он скрылся в проёме. Мы ошеломлённо смотрели ему вслед, ничего не понимая.

Я крикнул:

– Гирин вернись, это приказ!

В ответ бронированная дверь мягко вошла в гнездо и заблокировалась изнутри.

Бортовой врач побагровел:

– Капитан, Гирина надо остановить. Его намеренья темны, а действия непредсказуемы.

– Что ты предлагаешь?

– Блокировку автоматики.

Блокировка автоматики на кораблях такого класса, как «Титан», мера чрезвычайная. Подобных случаев практическая космонавтика ещё не знала.

Я, естественно, спросил:

– Зачем?

– Надо помешать Гирину. У него вид сумасшедшего.

– Ты считаешь? Я не уверен.

– Шлюз ведёт к хранилищу антивещества. Он взорвёт корабль, к чёртовой матери!

– Мотив?

– Боязнь быть раздавленным собственным весом!

Горин судорожно перевёл дыхание.

– У нас ещё есть время. Ещё есть шанс. Может, нам ещё повезёт и мы, сможем выйти из проклятой зоны! До нашей развязки.

Бортовой врач, с трудом передвигая ноги, направился к пульту управления.

Во мне взыграл азарт игрока. Если Гирин открыл четвёртый раунд, то уж пусть отработает его до конца. Не надо ему мешать. Тем более что аргументы его не показались мне не убедительными. Они давали хоть какой-то шанс…

Я окликнул эскулапа:

– Горин, я запрещаю тебе блокировать автоматику!

Горин в ответ прохрипел:

– Прости капитан, но приказ твой я не выполню!

Я рванулся к пульту. Удвоенная сила тяжести сковывала движения. В шаге от пульта я настиг бортового врача и уцепился в его рукав. Вечная ткань фирменного комбинезона треснула. Горин обернулся. Я увидел, искажённое злобой, его лицо. А мгновенье спустя, багровая пелена заволокла мне глаза. От тяжелейшего удара в солнечное сплетение. Было нечем дышать. Я разжал пальцы и рухнул на колени. Но Горин не ушёл от меня. Я завалил его подсечкой. Он упал, скользнув кончиками пальцев по клавиатуре пульта. Приподнявшись, я бросил своё, свинцовое тело ему на ноги. Он увернулся и сделал попытку ударить меня ногой. Попади, переломал бы мне все кости. Но я успел парировать его удар рукой.

Подполз Гурин. Мы вдвоём навалились на взбесившегося эскулапа. Тот всё ещё пытался освободиться.

– Пусти, капитан! Пусти – и – и!

Тяжесть, между тем, прибывала, как весенний паводок. Держать Горина дальше, уже не имело никакого смысла. Я сполз на пол. Рядом, раскинув руки крестом, лежал кибернетик. Горин бросил сопротивляться. Утроенная сила тяжести и его пригвоздила к полу.